[Lele0]

21.10.2011 в 21:39

Пишет  ToM~MoTh:

Don't Walk Away...
Название: Don't Walk Away
Автор: ToM~MoTh
Бета: HoneySpirit (Солнце, спасибо, что взялась побетить и настояла на выкладке в сообщество )
Пейринг: Марко/Олли
Рейтинг: NC
Жанр: АУ, hurt/comfort
Размер: миди (~6600 сл.)
От автора: написано на заявку PotF RPS Fest

Ночь. Чистая, но унылая палата. Неприятный больничный запах и звенящая тишина. Сквозь тонкие занавески в комнату заглядывали темное небо и тусклые фонари, касаясь бледной, покрытой мелкими царапинами, щеки лежащего в постели мужчины.

Марко сидел в кресле у кровати спящего Олли и вот уже полчаса не мог перестать его разглядывать. Он лежал на боку, подсунув руку под тонкую больничную подушку, и тихо посапывал во сне. Казалось, ничего не изменилось – то же мирное выражение лица, то же размеренное дыхание – он видел Олли спящим сотню раз. В автобусе – белобрысой головой на своем плече и в обнимку с гитарой; в номере отеля – усталого, завалившегося спать, не сняв даже обувь; на съемках очередного клипа – в перерыве дремлющего на стуле с медиатором и запасной струной в волосах, естественно благодаря Яри и Яске. Но сейчас все было иначе.

«Память может не восстановиться».
Эти слова лечащего врача снова и снова звучали в голове Марко. «Может не восстановиться… может не восстановиться».
Что они будут делать дальше? Что он сам будет делать без того Олли, каким он его помнил? Марко еще не говорил с ним после аварии, но надеялся, что каким-то чудесным образом ничего не помнящий Олли вдруг вспомнит его. Он не представлял, как будет смотреть ему в глаза, видя в них пустоту и отчуждение вместо привычной теплоты.
Чтобы не волновать Олли, Марко пустили, только когда он уснул, но даже просто о возможности посидеть у постели спящего пришлось долго уговаривать врача. Марко настаивал до последнего и ни за что не хотел оставлять Олли одного.
– Вы не родственник, можете придти завтра, он все равно проспит до утра, – до противного спокойно говорил врач, держа руки в карманах халата.
– Я друг, – не успокаивался Марко, нависая над невысоким, щуплым человеком.
– И? – доктор поправил на носу тонкие очки и выжидающе уставился на Марко.
– И партнер, – Сааресто решил идти до конца, хуже уже все равно не будет.
Врач, смерив его недовольным взглядом, неохотно, но сдался и пустил в палату.
– Ну, как хотите, можете спать в кресле.

Теперь Марко сидел в тишине и, едва дыша сам, прислушивался к дыханию Олли.
Он написал смс Кэпу, первому из группы в телефонном списке, что их невезучий гитарист уснул.
Несколько часов назад, сидя в коридоре со своим ноутбуком, до того, как врач разрешил ему зайти, Марко вдоль и поперек перечитал все статьи об амнезии, но то, что он узнал, его не успокоило, скорее наоборот, заставило волноваться. Были случаи, когда память не возвращалась вовсе, или когда человек вспоминал только давние события, а те, что произошли незадолго до потери памяти, так и оставались забытыми навсегда.

Они так долго шли к этому хрупкому единению, которое появилось только в последнее время. Все взгляды, шутки, прикосновения и очевидное желание с обеих сторон, все песни, посвященные Олли – все это так пока не привело к чему они оба подсознательно стремились. Марко долгие годы наблюдал за ним, но каждый раз, когда он пытался сократить разделявшее их расстояние, Олли снова ускользал. Отводил взгляд, не отвечал на вопросы и уходил гулять в одиночестве после концертов. И вот когда все начало налаживаться, когда Олли, наконец, понял, что пора перестать играть в прятки и принимать во внимание чужое мнение, этот несчастный случай снова отбросил их на много лет назад.

Зажужжал телефон, поставленный на вибровызов.
«Не волнуйся, худшее позади. Мы все верим, что с Олли всё будет в порядке».
Не успел Марко убрать телефон, как тот загудел снова. Сообщение от Яски.
«Чувак, задери его больничную хламиду повыше и заставь вспомнить все прямо сейчас. Любым способом».

Марко усмехнулся, взглянул на безмятежно спящего Олли и представил его сонные, удивленные глаза, если бы… Он не стал заканчивать эту мысль, заставляя себя прогнать из головы так часто тревожащее его видение. Распростертый под ним, жалобно постанывающий Олли, просящий о большем и подставляющий губы под жадные поцелуи Марко. Только теперь картину дополняла свободная больничная одежда и мысль о том, что во время ночного обхода дежурный мог зайти в палату, чтобы проверить самочувствие больного. Вот она слабость человеческой натуры – даже понимая, насколько в этот момент неуместны подобные мысли, Марко не мог остановиться, продолжая представлять Олли, обхватывающего его ногами за талию и прижимающегося к нему все сильнее.

И тут же сообщение от Яри.
«Не обращай на Яску внимания, это шутка. Не раскисай, друг».
«Вообще-то он не шутит, но все равно не обращай внимания. Передай Олли привет от всех нас!» – это уже от Яни.
Марко положил наконец-то затихший телефон на стол рядом со своим ноутбуком и потер виски. Ребята тоже волновались и, как могли, пытались его подбодрить, понимая, что ему сейчас тяжело, как никому из них. Он подумал, что ему было бы куда хуже, окажись он там, вместе с ними, не зная, что происходит.

Олли поежился во сне, и Марко, стараясь ступать как можно тише, подошел и поправил одеяло, укрывая плечи Олли, одетого в тонкую больничную рубашку. Блондин чуть улыбнулся во сне, и Марко осторожно, лаская, провел рукой по его расцарапанной щеке. Главное, что он жив. Все остальное в мире можно изменить.
Сев обратно в большое кресло, Марко положил голову на спинку, растворяясь в воспоминаниях.

Всего несколько дней назад все было хорошо. Взгляды Олли в последнее время становились все более смелыми. Марко столько времени наблюдал за ним, останавливаясь взглядом на губах гитариста, не имея смелости коснуться их своими, ловил взгляд голубых глаз и видел, как Олли отворачивается. А за день до последнего концерта, после саундчека, когда Марко спускался со сцены, Олли ждал его, словно хотел что-то сказать. Он стоял так близко, переминаясь с ноги на ногу и засунув руки в карманы, но, как всегда, такой решительный на сцене, вне ее Марко не всегда чувствовал ту же уверенность, особенно, когда дело касалось Олли.
Тогда за сценой Марко был готов схватить его за плечи, впечатать его спиной в стену, запустить руку к нему в штаны, поглаживая набухающий член, и держать Олли, пока он не перестанет сопротивляться. Но, словно почувствовав смятение и решимость, идущую от Марко, Олли извинился и, так и не сказав то, что хотел, поспешил за Яни и Кэпом, только что свернувшими за угол.

Спящий Олли, потирая заклеенный пластырем лоб, перевернулся на другой бок и, обняв подушку, продолжил мирно сопеть. Вздохнув, Марко закрыл глаза, стараясь не думать о том, что завтрашнее утро наверняка будет как никогда тяжелым.

***

Олли проснулся от дневного света, по всем правилам невезучести направленного именно в лицо. Во рту было по-утреннему противно, шрам под пластырем чесался, и настроение с самого начала не задалось.
Олли открыл глаза, и первым, что он увидел, был спящий в кресле небритый мужчина. Это, мягко говоря, было неожиданно, после того, как весь вчерашний день Олли провел в одиночестве, если не считать то и дело снующих туда-сюда врачей, пичкающих таблетками и задающих массу вопросов о том, что он помнит и чего не помнит. Олли в ответ тоже задавал вопросы, едва ли не больше, чем сами врачи, потому что он не помнил о себе ничего. Родственники? Друзья? Где работает? Оказалось, что и родственники и друзья у него есть, и ко всему прочему он известный рок-музыкант. Это было странно, хотя, поразмыслив, Олли понял, что не смог бы представить себя каким-нибудь бухгалтером или рабочим на заводе, а вот профессия музыканта подсознательно ощущалась чем-то правильным и подходящим.
Олли сел на кровати и, поправляя съехавшую с плеча рубашку, продолжил разглядывать незнакомца, пытаясь понять, кто же он.

«Высокий, и не похож, значит не родственник. Друг?»

Олли нахмурился и прикусил щеку, размышляя.

«Возможно, кто еще бы стал спать у кровати».

Он посмотрел на свои руки, отмечая про себя отсутствие обручального кольца, и снова перевел взгляд на взъерошенного блондина в кресле.

«Любовник?»

Олли ощупал глазами сильные руки, грудь под черной футболкой, опустился к узким джинсам, туго обтягивающим утреннюю эрекцию, и почувствовал, что смущается. Фантазия, как всегда не вовремя, пришла на помощь и нарисовала перед глазами картинку, на которой Олли сидел верхом на коленях незнакомца и терся ноющим членом о его живот.
Тряхнув головой, Олли попытался забыть непрошеное видение и повыше натянул одеяло.

«Чертова амнезия, вот так раз – и сиди-размышляй, натурал ты или нет».

***

Сквозь утреннюю дремоту Марко чувствовал, что спина жутко затекла. И что на него пристально смотрят… Он открыл глаза, вытирая струйку слюны в уголке рта, и встретился взглядом с Олли, настороженно его осматривающего.

– Привет, – сонно протянул он, стараясь чтобы это действительно звучало «приветливо».
Олли молчал, просто продолжал смотреть. Марко вздохнул и попытался сесть удобнее, старательно не придавая значения тесноте в узких джинсах. То, чего он так боялся, все-таки произошло. Олли его не узнавал, он хмурился и кусал губу, поглощенный своими мыслями.
– Я Марко Сааресто. Мы - друзья. Врач сказал, что ты все вспомнишь со временем, - соврал Марко, причем пытаясь понять, что было большей ложью – то, что Олли для него просто друг или то, что врач обещал полное выздоровление.
– А мне сказал, что могу и не вспомнить, – спокойно ответил Олли так, словно он не может вспомнить прошлый вечер на утро после того, как перебрал, а не почти всю свою жизнь.

Марко заставил себя отвести взгляд от ключицы, выглядывающей из широкого ворота больничной робы – еще не хватало, чтобы Олли с первого мгновения их повторного знакомства увидел на лице Марко все его бурные эмоции при виде своего гитариста.
– Тебе принести чего-нибудь? Ты хочешь есть? – спросил он, поднимаясь с кресла.
– Пить, – Олли пару раз кивнул и облизнул губы.
Выскользнув в коридор, Марко направился к автомату с напитками.

Когда он вернулся обратно в палату, Олли босиком стоял у окна и выглядывал на улицу, провожая взглядом проезжающие машины.
– Вот, держи. – Марко открыл бутылку и отдал ее Олли. – И не стой босиком – простудишься.
Гитарист сел на кровать, набрасывая на колени одеяло.

Было странно ощущать, что перед ним тот же самый Олли, хмурящий брови, постоянно в задумчивости сжимающий и кусающий губы, усиленно кивающий, когда с чем-то согласен. Он был таким сонным и родным, и в то же время он не помнил ничего о том, что их связывало, и наверняка ощущал Марко чужим для себя человеком. Больше всего хотелось подойти, просто сесть рядом, обнять одной рукой за плечи, чуть прижимая к себе, и увидеть притворно возмущенный взгляд и сдерживаемую улыбку. Но нынешний Олли отреагировал бы совсем по-другому. Марко представил несколько вариантов: от крепких слов на финском или английском до вполне вероятного удара по затылку. Олли, конечно, далеко не боец в тяжелом весе, но злить его не хотелось. Он явно не слишком-то был расположен к разговору, и Марко решил, что лучше оставить его одного.

– Я съезжу к тебе домой за кое-какими вещами, которые тебе могут понадобиться.
Олли безучастно смотрел в серое небо за окном и покачивал не достающей до пола босой ногой.
Марко огляделся и замер от внезапно пришедшей мысли. Он сел и начал копаться в своем ноутбуке, у него появилась отличная идея, чем занять Олли в свое отсутствие.

– Вот, – найдя то, что искал, он поставил перед Олли свой ноутбук и сел рядом, невзначай касаясь его колена своим. – Посмотри это. Тут наши фото, видео с концертов и клипы.
Он включил видео, где они исполняли «Fire».
– Смотри, вот я, – Марко для наглядности тыкал пальцем в экран. – Этот улыбающийся парень – наш басист Яни, за барабанами Яри. Этот большой – Яска, а там за клавишными – Кэп. Эти оболтусы просили передать тебе привет, они жутко волнуются. А вот и ты.
Олли, широко открыв глаза, следил за происходящим на экране, а когда увидел себя – отпрянул и провел рукой по волосам.
– Да, раньше у тебя были длинные волосы, – улыбнулся Марко, наблюдая за реакцией Олли.

Он жадно вглядывался в каждую деталь, словно запоминал или пытался что-то понять. Рассматривал незнакомых ему людей, шепотом повторяя их имена, чтобы не забыть, а когда на экране появлялся он сам, глаза Олли, расширенные, перебегали с искаженного гримасой напряжения и восторга лица на гитару в руках. Полностью поглощенный происходящим на экране он, казалось, не замечал, что пальцы его левой руки двигаются, словно зажимая невидимые струны. Увидев это, Марко закрыл глаза и почувствовал, как на его губах появляется довольная улыбка.
«Вот он, мой Олли».
– Я классно играю, – медленно произнес он.
Марко вздохнул и, не сдержавшись, обнял его одной рукой за плечи, легко прижимая к себе.
– Ты даже не представляешь насколько.
Олли смутился и попытался отстраниться. Марко понял, что немного поспешил с проявлениями чувств, и надо дать Олли возможность привыкнуть к нему.
Он направился к двери, у самого выхода оглядываясь и бросая взгляд на словно загипнотизированного друга.
– Ну, я пошел, – и, не дождавшись ответа, закрыл за собой дверь, не услышав, как Олли тихо напевал мелодию играющей песни.

Олли смотрел видео одно за другим. Ему нравилась уверенность, появляющаяся на его собственном лице, когда в руках была гитара. Нравилось, как он подходил во время выступления к Яске или Яни, как они обменивались дружескими улыбками. Его взгляд то и дело останавливался на Марко – уверенном в себе и непохожем на того растерянного и чересчур внимательного человека, который спал утром на кресле рядом с кроватью Олли. В видео он носился по сцене, улыбался и подмигивал в камеру, самозабвенно закрывал глаза, пропевая высокие ноты, и то и дело собственнически смотрел на Олли, словно тот был желанной добычей. Он подходил совсем близко, касался его, иногда даже обнимал.

И от Олли не могли укрыться собственные взгляды, которые он бросал на Марко. Тот, пока еще чужой, Олли с экрана счастливо улыбался, глядя на вокалиста. Подавался навстречу, когда Марко его обнимал. Следил за ним глазами в перерывах между песнями.
Странно было наблюдать за самим собой, пытаться отгадать собственное отношение к другому человеку, понять, что тебя с ним связывало, примерить на себя свою же собственную реакцию на действия Марко, и решить, что ты при этом чувствуешь.
Отношения Марко и того Олли из видео были близкими, на первый взгляд даже слишком близкими для «просто друзей».
Олли был склонен полагаться на собственное мнение.

«А на кого еще полагаться, если ты остался один».

Весь вчерашний день он провел с одной мыслью: одиночество сводит с ума, ему физически нужен был человек, которому можно было бы довериться.
Если когда-то он был настолько близок с Марко, значит и теперь он мог ему доверять. Олли мысленно согласился со своими выводами, но как же это было трудно - не узнав по-настоящему человека, считать его своим другом.

Последним добавленным видео было выступление на фестивале во Львове, который, судя по дате, прошел 4 дня назад. Марко с подведенными глазами выпендривался на сцене: то и дело задирал футболку, показывая верещащим поклонникам живот, а в одном из номеров, ухмыляясь, засунул руку в штаны. Олли с опозданием понял, что уже какое-то время сидит, приоткрыв рот от удивления.

Одно из видео называлось «Late goodbye». Олли сразу понравилась эта песня. Было в ней что-то личное. Что-то вызывающее странные образы в голове, спутанные и неясные, но заставляющие испытывать какое-то нервное возбуждение.
Олли дернулся, когда на видео Марко позвал экранного Олли по имени и пошел к нему, а Олли с гитарой двинулся ему навстречу. То, что произошло дальше, заставило его нахмуриться – Марко схватил за рычаг на гитаре и весьма двусмысленным образом подергал его, запрокидывая голову, словно в экстазе. Олли с гитарой был явно не против и выгнулся навстречу, открывая рот в немом стоне, как будто получал удовольствие от этой маленькой игры.
И, черт возьми, это выглядело невероятно возбуждающим. Легкая дрожь прошла по телу, и Олли облизнул пересохшие губы, продолжая внимательно следить за происходящим. В завершение, Марко, высунув язык, передразнил Олли, исполняющего соло и, развернувшись к нему спиной, похлопал себя по заднице, не сводя с него глаз.

Озадаченный такими действиями Олли набрал в поиске «Late goodbye» и стал просматривать одно видео за другим. Каждый раз одно и то же. Олли на сцене сам подходил к Марко и подставлял рычаг гитары. Марко в свою очередь иногда поворачивался к Олли задницей, словно ожидал, что он шлепнет его, обнимал Олли за шею, прижимаясь к его спине и кладя подбородок ему на плечо. Опускался на корточки и, смотря прямо на него, медленно подносил к приоткрытым губам бутылку с водой. Остальные ребята этому не удивлялись, словно не обращали внимания на такие проявления чувств, как будто для всех них это было чем-то привычным.

Одно и то же каждый раз, пока Олли не дошел до одного необычного видео.
На концерте в Индии Олли подошел к Марко и неожиданно коснулся лицом его протянутой руки, и Марко не отдернул руку. В этом моменте чувствовалось что-то странное, не такое, как всегда.

«Индия».

Почему-то это слово вызывало смешанные чувства, словно отголоски давних эмоций, отзывающихся теплом в груди, словно там, в Индии, вне сцены произошло что-то необычное, но Олли не мог вспомнить что именно.

Голова разболелась, и он прикрыл глаза, пытаясь разглядеть мелькающие в голове картинки, яркие образы, казалось даже, что он чувствует сладкий привкус во рту и какие-то едва уловимые запахи.

Послышался звук открываемой двери.
– Я думала он вообще из вашей палаты не выйдет.
– Что, простите?
Олли поднял глаза на девушку, зашедшую в палату с подносом с едой, водой и лекарствами.
– Ваш партнер. Марко, да? – с улыбкой пояснила медсестра, поставив поднос на стол. – Я думала, он будет сидеть у вашей постели день и ночь. Вы бы слышали, как он просил врача разрешить посидеть с вами ночью. Девушка мечтательно вздохнула и поправила халат.
– Таблетки примете сразу после еды, я заберу посуду позже.
Она развернулась и направилась к выходу.

«Партнер».

Олли хотелось бы поверить, что он ослышался, и то, что утром он только предполагал, не оказалось правдой. Но ведь Марко не стал бы говорить этого просто так, значит они действительно… вместе.
Дойдя до двери, медсестра обернулась и подмигнула ошарашенному Олли.
– Вам очень повезло с ним.
Когда дверь за ней тихо закрылась, Олли закрыл крышку ноутбука и откинулся на подушку, закрывая глаза.

«Слишком много впечатлений за один день».

***

Марко повернул ключ в замке и вошел в квартиру Олли. Теперь она была только его, с женой они развелись пару месяцев назад, но в последний раз, когда Марко тут был, о ее многолетнем присутствии уже ничего не напоминало. Свои вещи она забрала, а все остальное, связанное с ней, Олли убрал по шкафам. Марко думал, что его лучший друг будет переживать, но тот перенес все относительно спокойно и предпочитал не говорить о прошлом. Естественно, Марко надеялся, что это станет началом чего-то нового для них, что теперь Олли позволит себе быть честным с самим собой.

Раньше он не так часто бывал в квартире Олли, пока тот был женат – нет, это была не ревность, скорее тоска от того, что это его вещи должны быть раскиданы по всей квартире, его кеды должны валяться перевернутыми перед дверью, его часы и браслеты лежать на прикроватной тумбочке.

Марко заглянул в шкаф и шумно втянул воздух, наслаждаясь запахом Олли, собирая нужные вещи и кидая их на кровать. Он решил взять побольше, не зная, что приглянется нынешнему Олли. Оглянувшись на кучу собранной одежды, Марко полез под кровать в поисках сумки, куда это все можно было бы положить. Кроме сумки там обнаружилась пара носков, слой пыли и стопка музыкальных журналов… В которой при ближайшем рассмотрении совершенно случайно был замечен журнал с обнаженным по пояс мужчиной на обложке. Точнее он был изображен по пояс, а то, что ниже осталось за кадром. Брови Марко поползли вверх.

«Осталось только, открыть ящик тумбочки и под носовыми платками найти смазку или крем для рук, а то и что поинтереснее».

Марко усмехнулся.
– Как всегда полон сюрпризов, – пробормотал он, поправляя ставшие тесными джинсы.
Воображение изобразило Олли, лежащего на кровати, с приспущенными штанами, и разглядывающего журнал. Он, сладко постанывая, ласкал себя и периодически оглядывался на стоящую на тумбочке рамку с их с Марко фотографией. Почувствовав приближение оргазма, Олли швырнул журнал на пол, второй рукой поглаживая сжавшуюся мошонку, раздвинул ноги шире и выплеснулся себе на живот, со стоном выкрикивая имя:
– Марррко…

За окном начало темнеть.
Марко поспешно засобирался, складывая одежду и еще кое-какие вещи в сумку Олли, понимая, что если позволит себе еще подумать об самоудовлетворяющемся Олли, то ляжет на кровать и сам начнет дрочить, уткнувшись лицом в его подушку.

Марко вернулся уже поздно вечером. Врач лишь недовольно покачал головой, но ничего не сказал, пропуская его в палату. Олли сидел на кровати и разглядывал свои руки, а услышав приближающиеся шаги, обернулся и посмотрел на Марко, быстро отводя взгляд и стараясь не встречаться с ним глазами. Марко знал это выражение лица, у прежнего Олли оно означало, что он что-то хочет спросить, но по каким-то, только ему известным причинам, не может или не хочет этого делать. Причем спрашивать, что же случилось, было бесполезно, он все равно будет упрямо молчать, пока сам не решится на разговор.
Марко поставил сумку на кровать рядом с Олли и начал вытаскивать принесенные вещи.
– Твой плеер и наушники. Я подумал, что вдруг тебе захочется… – Марко замялся. – Ну, раньше ты любил слушать музыку.
Олли задумчиво кивнул и покраснел, когда вслед за плеером Марко достал его нижнее белье.
– Олли, перестань, мы столько лет знакомы, – как можно более небрежно сказал Марко, складывая одежду в тумбочку у кровати и скорее захлопывая дверцу.

– Я посмотрел, – он вздохнул.
– Но ты ничего не вспомнил, – Марко тут же пожалел о том, что так сказал.
Олли, похоже, не обиделся. Он выглядел уставшим, изредка зевал и потирал шею.

«Столько впечатлений за один день. Неудивительно».

Марко подошел к окну, покрытому каплями дождя, и задернул занавески.
– Поговорим завтра. Ложись.
– А ты? Будешь спать в кресле?
– Я уже привык. Скажешь, если тебе что-то понадобится. – Марко сел в кресло, наблюдая, как Олли распутывает шнур наушников, со своим обычным сосредоточенным выражением лица, и включает плеер.
– Спасибо…

Олли одну за другой слушая их песни. Тексты переплетались с обрывками мыслей в его голове, складываясь в картину окружающего его нового мира. Еще вчера вечером, когда он ложился спать в пустой палате, Олли чувствовал безумное одиночество. Нет знакомых, нет родных, вокруг безликие люди в белых халатах, слишком участливые и вместе с тем отрешенные, стоит ему отвернуться. Но утром все изменилось: в жизни появился один человек, но он мог заменить целый мир, потому что ему, в отличие от остальных, было не все равно.

You know, you're not alone, don't be alarmed
I'll find you no matter where you are

Олли хотел бы знать, чем он заслужил такое отношение к себе. Марко все утро и вечером когда вернулся молча смотрел на него, но смотрел так, словно Олли значил для него слишком много, чтобы выразить это словами.

My worth is the look in your eyes
My prize the smile playing tricks on your lips and I wonder again
Do you ever dream of the world like I do

Важнее всего для него было то, что Олли остался в живых после аварии, и всем своим видом Марко показывал, что он готов и дальше быть рядом и поддерживать его, не смотря на то, что прежний Олли возможно навсегда останется только в его памяти.

Don’t mourn what is gone, greet the dawn
N' I will be standing by your side
Together we'll face the turning tide

Слова песен словно рассказывали историю. Историю о безнадежно влюбленном человеке, вспоминающем былые дни, ценящем то хрупкое настоящее, что у него есть, мечтающем о будущем и понимающем, что это самое будущее может оказаться не таким светлым, каким бы он хотел его видеть.

It feels like forsaking the dawn,
We awaken and still we don't see
I am still secretly grateful
You're living this moment with me

И не нужно было долго думать, чтобы понять к кому были обращены все эти слова.

So breathe your life in my shades of grey
Or kill the lights and we'll fade away

Чувства Марко были очевидны, и Олли мог только пытаться представить, насколько ему сейчас было тяжело.

Like my love, kissing me goodbye
Rewind, I wanna go it again

Сам он просто забыл и мог надеяться на то, что когда-нибудь все вспомнит. Он заново узнавал Марко, заново открывал в себе ощущение, что может доверять этому человеку. А вот он видел перед собой другого человека. Кто знает, как тот, прежний Олли вел себя с ним все сцены.
Олли вспомнил слова медсестры. Он перевел взгляд на Марко, понимая, что второй раз за день пытается представить себя в его объятиях, представить каковы на вкус его губы, как он стонет от наслаждения и как реагирует на прикосновения и ласки.

I feel your touch light up a wild desire
Borne on my ache to take us ever higher.

В полутьме Олли видел, что Марко наконец-то, насколько это было вообще возможно, удобно устроился в кресле, закинув ноги на подлокотник и, сложив руки на мерно поднимающейся и опускающейся груди, судя по всему, уснул.

I won't cry for my solitude, lay my head and dream of you
And hope that you'll come knocking on my door
And maybe tomorrow is a better day
I know tomorrow is a better day

Удивительно, как один человек может наполнить мир смыслом. Олли видел, что он и был смыслом для Марко. Смыслом, вдохновением, тем, что наполняло его «Карнавал» красками.

'Cos without your love my life
Ain't nothing but this carnival of rust

Олли выключил и отложил плеер, удобнее устраиваясь под одеялом. Марко тихо посапывал, а в голове закрывшего глаза и расслабившегося Олли продолжала эхом звучать одна и та же фраза.

Don't walk away, don't walk away...

***

Потянувшись, Марко посмотрел на часы. Почти десять утра – пора было вставать, удивительно, что он не слышал как утром заходил врач. Олли спал на спине, приоткрыв рот и высунув ногу из-под одеяла. Марко встал и подошел к окну. Раздвинув шторы, он выглянул на улицу: удивительно ясное, солнечное утро. Приоткрыв форточку, Марко повернулся к Олли и присел у кровати на корточки.
– Просыпайся, соня… - сказал он тихо.
Олли почесал нос и что-то промычал, медленно открывая глаза. Когда его взгляд остановился на Марко, он чуть заметно улыбнулся и обнял подушку.
Дверь с грохотом распахнулась, заставив Олли подскочить на кровати, нервно озираясь по сторонам.
В палату заглянул розовощекий Яска, а у него под мышкой тут же появилось лицо Яри.
– Мы вовремя или как всегда? – поинтересовался невысокий барабанщик, проталкивая Яску внутрь. За ними вошел Яни, с улыбкой глядя на лежащего в постели Олли.
– Смотрите, как наш Guitar Hero отощал!
– Ничего, Сааресто о нем позаботится, – хохотнул Яска. – Олли еще пощады будет просить.
Марко посмотрел на него исподлобья, пытаясь невербально донести, как некстати он решил пошутить.
– Все-все, друг, молчу, – прошептал их второй гитарист, подняв руки в примирительном жесте, и направился помогать Яри, тащившему полный пакет продуктов к кровати.
– Олли, смотри, сколько всего мы тебе принесли, - Яска вытаскивал фрукты из пакета, складывая на столик перед Олли. – Апельсины, бананы, да-да, это от меня лично. Булки тут вот…
Яска невозмутимо схватил Яри за задницу, заставляя его удивленно ойкнуть и покраснеть.
Марко обвел друзей взглядом, замечая отсутствие одного из них.
– А где Кэп?
– Наш контрабандист пошел обходным путем. – Ответил Яска, словно с трудом отводя взгляд от улыбающегося Яри.
Олли, посмотрев на них, заметно покраснел и сосредоточился на удивленном лице Марко, который явно не понял ответа.
– Что он собрался сюда пронести?
– Ничего такого, не надейся.
Яри, чья рука лежала на талии Яски, довольно хмыкнул.
– Вы еще не видели фотки с последнего концерта? – Улыбался Яни, смотря на Олли и Марко. - Посмотрите! Марко, твои маневры рукой в трусах вызвали бурные эмоции у фанатов.
– Причем не только позитивные, – заметил Яска. – Наш суровый продюсер крайне недоволен.
– Да ни хрена подобного, хоть в чужие трусы руку засовывай, главное пой при этом. – В палату зашел Кэп, пытаясь спрятать за спиной гитару, и подойдя к Олли, с улыбкой протянул ее ему.

За эти пару дней, что он провел в больнице после аварии, на лице Олли еще ни разу не появлялось выражение такого счастья. Все наблюдали, как Олли осторожно положил инструмент на колени, прижал к себе и провел рукой по грифу, отчего струны издали скрипящий звук, заставивший его улыбнуться. Марко кусал губы и заворожено смотрел, как Олли, наклоняя голову, словно прислушиваясь, взял несколько аккордов.

– Ладно, парни, мы зайдем завтра. – Кэп потащил всех к выходу, улыбнувшись и кивнув благодарно посмотревшему на него Марко.

Олли перебирал струны, а Марко любовался им, таким привычным, сосредоточенным. Механическая память дала о себе знать - Олли напряженно смотрел в одну точку на покрывале, в то время как его пальцы, как всегда безукоризненно, наигрывали мотив «Dreaming wide awake». Марко медленно подошел, сел на пол у самой кровати Олли, опираясь на нее локтями, и тихо запел:
- Like I'm raising up to moon
You give me more when I have none
Cause I'm afraid I will be left here without you
I'll dream you, I'll dream you, I'll dream you wide awake.

– Вы там с ума посходили? Два часа ночи!
В стенку явно что-то ударилось и с грохотом упало на пол. Марко с хрюком уткнулся лицом в сложенные на кровати руки. Олли, хихикая, отложил гитару и подвинулся, кивком указывая на освободившееся место. Не заставив себя долго уговаривать, Марко, скинув ботинки, залез на кровать, устраиваясь удобнее и шутливо толкая Олли задом, на что тот в ответ начал делать то же самое, не желая сидеть на самом краю.

Когда Марко, наконец, уселся, Олли повернулся к нему и, сцепив пальцы на одеяле, прошептал:
– Расскажи мне.
– Что именно? - Марко удивленно посмотрел на друга.
– Что угодно. Расскажи все, что вспомнишь. Обо мне. О нас.
– Ночи не хватит. – Он, улыбнувшись, поймал упрямый взгляд Олли. – Ну, хорошо.
Марко погрузился в воспоминания. Он рассказал, как они познакомились, как Олли вдохновлял его своим энтузиазмом и музыкой, которую писал, казалось, с такой легкостью. Как они сочинили свою первую совместную песню, сидя под дверью у Марко в три часа ночи, дожидаясь, что утром приедут его родители, потому что запасные ключи он забыл.
Олли молчал, о чем-то размышляя.
Марко рассказал, как они в первый раз вышли вместе на сцену, как они нервничали и как были счастливы, когда публика приняла их на удивление хорошо. Как они сняли свой первый клип, сколько дублей испортили, и как Яска на съемках «Lift» возмущался, что у него «мало экранного времени». Как поехали с концертом в другую страну, а у Марко сел голос и ко всему прочему на обед им тогда дали рыбу.

– Ты же не любишь рыбу, - тихо засмеялся Олли.
Марко замер, вглядываясь в лицо все еще хмыкающего и вытирающего влажные от смеха глаза Олли.
– Ты помнишь об этом?
Он поднял на Марко внезапно посерьезневшие глаза и кивнул.
– Да, ты говорил… – Олли словно что-то вспоминал. – Ты не любишь запах рыбы.

Они замолчали. Олли хмурился, но Марко понимал – это пусть маленькая, но победа, он что-то начал вспоминать, и возможно когда-нибудь вспомнит и все остальное.

– Сегодня приходила медсестра, – внезапно начал Олли, задумчиво потирая затылок.
– И?
Он молчал. Избегая смотреть Марко в глаза, Олли снова и снова задумчиво собирал покрывало в складку на своем колене и разглаживал ее.
– Ты сказал врачу, что ты мой…
Марко чуть отодвинулся, понимая, к чему клонил Олли.
– Он не хотел меня пускать в качестве друга, так что пришлось выкручиваться. Как видишь, помогло, – он попытался улыбнуться, глядя, как Олли понимающе кивает.
– Так значит мы не…
– Нет, – Марко сам удивился, как категорично это прозвучало. Олли опустил голову, в очередной раз погружаясь в свои мысли.

– А что произошло в Индии?
Брови Марко поползли вверх.
– Ты о чем? – осторожно спросил он.
Олли опустил глаза, похоже, не зная, как задать мучивший его вопрос.
– Ну, было в Индии что-то необычное?
– Необычнее странных индусов и самодельных фейерверков, летящих чуть ли не в тебя?
Олли смотрел Марко в глаза, упрямо ожидая ответа.
– Ты уверен, что об этом стоит говорить сейчас?
Олли кивнул, не дослушав фразу до конца.

Марко долго молчал, понимая, что Олли будет сложно это услышать.
– Ты поцеловал меня. В первый и единственный раз за все время нашего знакомства, – выпалил он, чувствуя, что еще немного, и он никогда этого не скажет.
Олли, не моргая, смотрел на него, переводя взгляд с глаз на губы Марко.
– Почему? Почему тогда и почему только раз? – допытывался он.
– Я не знаю, после мы не вспоминали об этом случае. Ты не хотел.

Марко поднялся, собираясь вернуться в кресло, но Олли сжал его запястье.
– Можешь спать здесь, – он указал взглядом на свободное место на кровати.
Марко прикинул, что если он на это согласится, то либо кто-то из них проснется утром на полу, либо они проснутся, обнявшись. Он с тоской посмотрел на кресло, ощущая, что перспектива провести третью ночь подряд в неудобном положении его совсем не радует. Вздохнув, Марко снял с рук часы и браслеты и осторожно опустился на кровать, глядя на застывшее взволнованное выражение на лице Олли. Марко старался как можно меньше касаться его и, положив голову на свою согнутую руку, закрыл глаза, наслаждаясь теплом, идущим от лежащего рядом Олли.

***

Олли становился все более уверенным в себе. Шутил с ребятами, когда они приходили его проведать. Днем играл на гитаре, которую у него так и не посмели отобрать, а ночью засыпал под боком у Марко, прижимаясь спиной к его животу, заставляя его краснеть и благодарить темноту за то, что Олли не может этого увидеть.

Он пробыл в больнице полторы недели, и каждый день Марко старался быть рядом, рассказывать ему как можно больше, напоминать обо всем, что имело значение. И с каждым днем он все больше видел в Олли того самого человека, с которым провел бок о бок столько лет своей жизни.
Олли действительно многое вспоминал: обрывки фраз, разговоров, случаи из жизни и места, где он бывал, и Марко все реже чувствовал, что перед ним не тот прежний Олли. Они почти вернулись к тому, на чем все закончилось. Марко пытался не торопить его, но сдерживаться становилось все сложнее. Олли часто пристально смотрел на него, подолгу задерживая взгляд на его губах и руках, но дальше этого не заходило, если не учитывать слишком явных провокаций. Он чаще обычного облизывал губы, долго переодевался при Марко, заставляя его краснеть и отворачиваться, с наслаждением потягивался или, словно специально, что-то ронял, чтобы потом наклониться и поднять.
Несколько дней такой пытки и Марко был готов на все, лишь бы это либо прекратилось, либо его наглый провокатор поплатился за свои издевательства.
Когда терпение Марко начало подходить к концу, лечащий врач, наконец, сказал, что Олли может отправляться домой, только каждую неделю приезжать на обследование.

У Олли загорелись глаза, он нетерпеливо собрал сумку со своими вещами и устремился на улицу к машине едва поспевающего за ним Марко.
Всю дорогу он улыбался, как ребенок, крутил головой, стараясь рассмотреть дорогу, залитую летним северным солнцем, с обеих сторон, тыкая пальцем в окно, указывая на те места, которые он «кажется» узнавал. Марко не мог не радоваться тому, что с Олли снова все в порядке, но теперь возникал вопрос: что же дальше.

Олли зашел в комнату, оглядываясь, и первое, что бросилось ему в глаза - были фотографии в рамках. Они вдвоем с Марко летом за городом. Втроем с Кэпом на пляже, но Кэп немного отдельно от них, в сторонке, а Марко с улыбкой соблазнителя по-хозяйски прижимает Олли к себе. С Яской в гримерке - Яска стоит позади них, обнимая обоих, а Олли положил подбородок на плечо Марко, который нежно смотрит на его лицо.
– Ну, я пойду, – раздалось в тишине, а затем - скрип двери и щелчок замка.
Олли вдруг понял, что помнит момент запечатленный на фотографии. Помнит, что сказал Марко после этого. Он словно вновь услышал его шепот, прямо над ухом, и увидел, как в первый раз, самую родную и любящую улыбку.

«Мир сошел с ума, но у меня есть ты».

Олли оглянулся и понял, что Марко ушел. Наспех криво поставив рамку обратно на стол, Олли бросился догонять того, кого больше не хотел отпускать.

***

Марко услышал топот и обернулся, увидев, как Олли выскочил на крыльцо без обуви и подбежал к нему, засовывая руки в карманы в своем обычном неуверенном жесте.
– Может, останешься? Я не хочу быть один.

Марко нахмурился и порывисто прижал к себе Олли, обнимая и тяжело выдыхая.
– Пойдем.
Он повел Олли обратно в его квартиру. Закрыв за собой дверь, Марко прижался к ней спиной и закрыл глаза, чувствуя, как земля вертится с бешеной скоростью и уходит из-под ног. Олли стоял рядом, но стоило Марко отстраниться от двери и снять ботинки, как он подался вперед, обхватывая Марко за шею.
– Пошли в спальню, - прошептал он, пятясь по коридору в сторону своей комнаты.
Марко шел за ним следом, не отрывая взгляда от голубых глаз, не решаясь на более серьезные действия.
Зайдя в комнату, Олли вдруг замер, разглядывая Марко, а затем, прикрыв глаза, порывисто приник к его губам своими, лаская их языком, точь-в-точь как тогда в Индии, хаотично гладя Марко по плечам, шее и выгибаясь всем телом в его руках.
Марко жадно отвечал на поцелуи, опускаясь руками вдоль спины, чувствуя, как от его прикосновений по телу Олли пробегает легкая дрожь. Накрыв ладонями и сжимая его упругую задницу, Марко хрипло засмеялся, слыша бессвязное бормотание и негромкие стоны Олли, пытающегося поймать губами мочку его уха.
Чуть отстранившись, Олли, тяжело дыша, начал расстегивать свою рубашку. Марко сел на кровать, разглядывая каждый новым кусочек открытой кожи, появляющийся в распахнутом вороте. Схватив Олли за ремень брюк, Марко притянул к себе, помогая снять рубашку и покрывая легкими поцелуями его живот и грудь. Медленно облизнув большой и указательный пальцы, Марко зажал между ними сосок Олли, продолжая исследовать языком ямку пупка.

Олли залез к Марко на колени, тесно прижавшись пахом, и стащил с него футболку, бросив ее на кровать рядом. На секунду задумавшись, а потом, словно проверяя догадку, Олли полез в тумбу у кровати и достал из ящика тюбик со смазкой.
Марко не смог сдержать смех, заставляя Олли смущенно пробормотать.
– Что не так?
– Я знал… – Забирая у него рук смазку, положил ее рядом, и, мягко целуя, обнял подрагивающего от возбуждения Олли.
– Откуда?
– Парень под кроватью рассказал…
Олли нахмурился, недоверчиво оглядывая Марко, а потом перегнулся через кровать, заглядывая под нее. Несколько мгновений Марко имел удовольствие рассматривать напрягшуюся задницу Олли, пока его голова болталась над полом, а руки копошились под кроватью, перебирая журналы. Потом Олли замер и выпрямился, краснея и открывая и закрывая рот от удивления.
Марко засмеялся, прижимая его к себе и опрокидывая на кровать, осторожно ложась сверху.

Олли улыбнулся, проводя по затылку Марко, неуверенно притягивая ближе.
– Еще не поздно остановиться.
Марко внимательно смотрел на Олли, ожидая его реакции, давая ему возможность решить, чего он хочет.
– Нет, – шепнул Олли ему на ухо.

Марко все это время даже не представлял, что все будет именно так, как в его самых безумных мечтах. Олли страстно стонал и изгибался в его руках, требуя большего.
Когда Марко, сняв с него джинсы и белье, обхватил его член губами, вскрик, наверняка, слышали все соседи. Олли вцепился в его волосы, дергая бедрами.
Резко отстранившись, Марко посмотрел в полуприкрытые глаза.
– Будешь слишком нетерпеливым – свяжу.
Олли протяжно застонал, то ли впечатленный идеей, то ли недовольный, что некоторые части его тела, обделили таким желанным сейчас вниманием.
Марко продолжил начатое, наслаждаясь громкими хриплыми вздохами, и тем, как Олли судорожно цеплялся своими тонкими пальцами за покрывало.
Медленно выпустив изо рта влажный от слюны член, Марко легко подул на него, заставляя Олли вздрогнуть от прикосновения прохладного воздуха к разгоряченной плоти.

Взяв смазку и выдавив немного на пальцы, Марко посмотрел на Олли. Он судорожно кивнул, шире раздвигая ноги и смотря Марко в глаза. От проникновения первого пальца мышцы резко сжались, Марко наклонился, обводя кончиком языка головку, и снова глубоко вобрал в себя подрагивающий член, углубляясь в расслабляющееся отверстие двумя пальцами. Олли дернулся, пытаясь отстраниться, но Марко прижал его бедра локтем, опираясь на него своим весом, продолжая поглаживать Олли изнутри.
Собственный член в узких джинсах разрывался от напряжения, и Марко расстегнул молнию, стягивая с себя джинсы вместе с трусами. Он прижался к обнаженному телу Олли, потираясь об него и вылизывая приоткрытый рот, продолжая трахать его пальцами, растягивая все сильнее.
Ощущая, что Олли скоро кончит, Марко осторожно перевернул его на живот и подсунул под него руку, заставляя прогнуться. Олли покорно приподнял задницу и застонал в предвкушении, глядя на Марко через плечо.

Одним медленным движением заполнив его, Марко остановился, ощущая, что слишком близок к оргазму, но Олли нетерпеливо двинул бедрами вперед, а затем снова назад, сильнее насаживаясь на его пульсирующий член. Марко продолжил двигаться, подчиняясь стонущему одно и то же слово Олли:
«Еще!»
Облизав ладонь и обхватив член Олли, Марко сделал всего несколько рваных, неритмичных движений и оба кончили: Марко в сжимающееся отверстие Олли, а сам Олли - пачкая спермой покрывало.

– Вышло не очень романтично… и не очень долго, – усмехнулся Марко, разглядывая все еще тяжело дышащего Олли.
– К черту, – выдохнул он. – У нас есть время потренироваться.
Марко засмеялся, убирая с его лба, прилипшие волосы и погладил по щеке.
– Ты вспомнил?
Олли повернулся, смотря на Марко затуманенными от пережитого удовольствия глазами, и приподнял брови.
– Еще не все.
И прибавил шепотом:
– Но полюбил тебя заново.

Марко обнял его за плечи и, едва касаясь, погладил по расслабленной спине.

Олли тихо хмыкнул и с наглым выражением лица звонко шлепнул Марко по заднице. Ойкнув и широко распахнув глаза, Марко уставился на смеющегося Олли.
– Эй, а это за что?
– За то, что дразнил меня на сцене во Львове, – Олли хитро ухмыльнулся и передразнил кривляющегося и шлепающего себя по заду Марко.

Самая долгожданная мечта исполнилась.
Не в силах сдержать улыбку, Марко крепче прижал к себе расслабленного и довольного Олли, и почувствовал, что вот-вот уснет, впервые за много лет, абсолютно счастливым.